— Что это за звук? — пробормотал он сонно.

— Это? Да просто дождь.

Он увидел ее только в день отъезда.

— Это безумие, сир, — причитал септон Сефтон, пока Дунк ковылял через двор, опираясь на костыль и покачивая ногой в лубке. — Мейстер Серрик говорит, что вы еще и наполовину не поправились, а тут еще этот дождь… вы Простынете, раз уж утонуть вам не суждено. Дождитесь хотя бы хорошей погоды.

— Может, он теперь годами лить будет. — Дунк был благодарен толстяку — тот навещал его почти ежедневно и молился только для порядка, посвящая прочее время разным историям и сплетням. Дунк привык к его веселому обществу и живому, образному языку, но это ничего не меняло. — Мне надо ехать.

Дождь все это время хлестал их тысячью серых плетей. Он уже насквозь промочил плащ, подаренный сиром Юстасом, с отделкой из золотых и зеленых шахматных клеток. На прощанье сир Юстас прямо-таки навязал его Дунку. «За ваше мужество, сир, и вашу верную службу». Плащ на плече скрепляла пряжка, тоже дареная — паук из слоновой кости, с серебряными ногами и россыпью дробленых гранатов на спине.

— Надеюсь, вам не придет в голову охотиться за Беннисом, — продолжал септон. — Вы так побиты, что вам лучше ни с кем не ссориться.

Беннис, проклятый Беннис. Пока Дунк дрался на середине ручья, он связал Сэма с женой, ограбил Оплот дочиста и сбежал с кучей свечей, одежды, оружия, с серебряной чашей Осгри и горсткой монет, которую старик прятал у себя в горнице за полуистлевшим гобеленом. Дунк надеялся, что когда-нибудь еще встретится с сиром Беннисом Бурый Щит.

— Беннис подождет.

— Куда же вы собираетесь? — Септон пыхтел, не поспевая даже за хромающим Дунком.

— На Светлый остров. В Харренхолл. На Трезубец. Межи есть повсюду. Мне, к примеру, всегда хотелось взглянуть на Стену.

— На Стену?! Вы меня ужасаете, сир Дункан! — Септон застыл под дождем посреди двора, простирая руки. — Молитесь, сир, чтобы Старица озарила ваш путь! — Дунк, не слушая, ковылял дальше.

Она ждала его на конюшне, рядом с желтыми кипами сена, в зеленом, как лето, платье. Перекинутая на грудь коса опускалась ниже бедра.

— Приятно снова видеть вас на ногах, сир Дункан. «Как будто ты видела меня лежачим», — подумал он, а вслух спросил:

— Что привело вас сюда, миледи? Для прогулки верхом денек сыроват.

— То же самое и к вам относится.

— Это Эг вам сказал? — «Получит в ухо, паршивец».

— Хорошо, что сказал, иначе бы я послала людей вернуть вас. Жестоко убегать вот так, потихоньку, даже не попрощавшись.

Она ни разу не пришла навестить его, пока он лежал у мейстера Серрика.

— Зеленое вам к лицу, миледи. Оно делает ваши глаза еще ярче. — Он неловко переступил с ноги на ногу, опираясь на костыль. — Я пришел за своим конем.

— Вам нет нужды уезжать. Место для вас есть — можете стать капитаном моей стражи, когда поправитесь. А Эг будет жить вместе с другими оруженосцами, и никто не узнает, кто он.

— Благодарю вас, миледи, но нет. — Дунк потащился к Грому, стоявшему в дальнем деннике.

— Подумайте хорошенько, сир. Времена нынче опасные даже для драконов и их друзей. Останьтесь хотя бы до полного выздоровления. — Роанна шла рядом с ним. — И сиру Юстасу будет приятно. Он очень вас любит.

— Любит, — согласился Дунк. — Будь его дочь жива, он выдал бы ее за меня, а вы были бы моей леди-матерью. У меня ведь никогда не было матери, даже без «леди».

Какой-то миг ему казалось, что леди Роанна сейчас снова закатит ему оплеуху. Или костыль вышибет, чего доброго.

— Вы сердитесь на меня, сир, — сказала она вместо этого. — И вправе требовать возмещения.

— Вы могли бы помочь мне оседлать Грома.

— У меня на уме нечто другое. — Она взяла его за руку своей, веснушчатой, с тонкими сильными пальцами. «Бьюсь об заклад, она вся в веснушках». — Вы понимаете толк в конях?

— У меня есть один.

— Старый, пригодный только для битвы, неповоротливый и злобный. Не такой, чтобы на нем путешествовать.

— Делать нечего — для путешествий у меня либо он, либо они. — Дунк показал на ноги.

— Ноги у вас, конечно, большие, и руки тоже. Для большинства верховых лошадей вы чересчур велики — под вами они походили бы на пони. Однако вам пригодился бы скакун резвый и в то же время рослый, с добавкой дорнийской крови. Такой, например, как она.

Напротив Грома стояла гнедая кобыла с горящими глазами и длинной огненной гривой. Леди Роанна достала из рукава морковку и скормила ей, поглаживая лошадь по крупу.

— Нет, пальцы оставь в покое. Я зову ее Искоркой, но вы можете сами подобрать имя. Назовите Заменой, если хотите.

Дунк, на миг утратив дар речи, посмотрел на гнедую новыми глазами. Такого коня у сира Арлана никогда не было. Она способна мчаться как ветер — стоит только посмотреть на ее длинные точеные ноги.

— Все ее племя славится красотой и резвостью, — сказала Роанна.

— Я не могу ее взять.

— Почему?

— Слишком хороша для меня. Сами видите. Роанна, вспыхнув, скрутила косу узлом.

— Я была вынуждена выйти замуж, вы знаете. Завещание моего отца… ну, не будьте же таким глупым.

— Каким же мне еще быть? Я туп, как чурбан, и бастард к тому же.

— Возьмите лошадь. Я не отпущу вас без какой-нибудь памятки о себе.

— Я буду вас помнить, миледи, не сомневайтесь на этот счет.

— Берите, говорят вам!

Он схватил ее за косу и притянул к себе. Это вышло у него неуклюже из-за костыля и разницы в росте. Он чуть не упал, пристраивая ее губы к своим. Она одной рукой держала его за шею, другой за спину. За один этот миг он узнал о поцелуе больше, чем знал из наблюдений. Когда они наконец оторвались друг от друга, Дунк вынул кинжал.

— Я придумал, что взять у вас на память, миледи.

Эг сидел у ворот на новой красивой лошадке, держа Мейстера в поводу. Увидев Дунка на Громе, он удивился.

— Она сказала, что подарит вам новую лошадь.

— Даже прихоти благородных дам не всегда исполняются. — Они переехали через подъемный мост. Ров так переполнился, что грозил выйти из берегов. — Я предпочел взять не лошадь, а локон. — Дунк достал из-за пазухи рыжую косу и улыбнулся.

Два мертвеца по-прежнему обнимались в клетке на перекрестке дорог. Вид у них был заброшенный — даже мухи и вороны покинули их. На костях остались лишь лоскутья волос и кожи.

Дунк, нахмурившись, придержал коня. Лодыжка от езды разболелась, но его это не смущало. Боль — такая же часть жизни рыцаря, как мечи и щиты.

— В какой стороне юг? — спросил он Эга. Среди дождя и грязи, под серым, как гранит, небом это было трудно определить.

— Вон в той, сир.

— Летний Замок на юге.

— А Стена на севере. Дунк посмотрел на Эга.

— До нее далеко.

— У меня новая лошадь, сир.

— Ну да, — не сдержал улыбки Дунк. — А тебе-то Стена зачем сдалась?

— Ну… Я слышал, она очень высокая.

Орсон Скотт Кард

СКАЗАНИЕ О МАСТЕРЕ ЭЛВИНЕ

Седьмой сын (1987)

Краснокожий пророк(1988)

Подмастерье Элвин (1989)

Странствия Элвина (1996)

Сердечный огонь (1998)

Хрустальный Град (2003)

В книгах о мастере Элвине Орсон Скотт Кард показывает нам, какой могла бы стать история Америки, если бы Американской революции не произошло, а чародеи существовали па самом деле.

Америка у Карда разделена на несколько провинций, а Испания и Франция сохраняют прочную позицию в Новом Свете. Научная революция в Европе побудила многих людей с магическим даром эмигрировать в Северную Америку. Элвин — седьмой сын седьмого сына, что само по себе наделяет его незаурядной силой. Элвину предназначено стать Созидателем, адептом, который рождается лишь раз в тысячу лет. Но на каждого Созидателя есть свой Разрушитель, воплощение сил зла. Он использует против Элвина его брата Кэлвина.